Холодное оружие давно вдохновляло не только воинов, но и поэтов и писателей. Каждый клинок, изготовленный известным мастером, был объектом большого внимания и уважения.
К таким клинкам относились как к живому человеку: воины считали их другом, не знающим предательства, мастера рассматривали свои клинки как символ выражения не только мастерства, но и своей индивидуальности. Коллекционеры рассматривали их как объект гордости, а предприниматели всех времён – как выгодный объект инвестиций.
Однако холодное оружие, выкованное непревзойдёнными мастерами, вдохновляло и поэтов. Содержание некоторых произведений, посвящённых клинкам, говорит о том, что для поэтов клинок был не просто объектом гордости и восхищения искусством мастера, изготовившего его. Он также был средством выражения мыслей поэта о ценностях куда более важных для человека, судьбах человечества, средством выражения своих философских взглядов.
И одним из таких поэтов был, без сомнения, М.Ю. Лермонтов, который часто обращается к образу кавказского клинка и кинжала. Это хорошо показано в его стихотворении «Поэт». Первые же строки ярко говорят, насколько автор восхищён качеством своего кинжала:
Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надёжный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал —
Наследье бранного востока.
В этом небольшом стихотворении поэт рассказал обо всём: о значимости хорошего кинжала для воина, о том, как часто непросто добывались хорошие клинки (например, в бою):
Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу…
<…>
Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина…
Захват качественного оружия в бою или путём вскрытия могил вражеских воинов был известен с древнейших времён. Достаточно привести сообщения арабских авторов о том, что в Закавказье грабили могилы руссов, погибших во время похода, с целью достать их знаменитые мечи. Но главная мысль, выражаемая поэтом через образ клинка, не в этом, а в другом. И это другое раскрывает перед нами суть и содержание всей поэзии великого русского поэта, что ярко отразилось в следующих строках этого стихотворения:
Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишён героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене —
Увы, бесславный и безвредный!
Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь перед зарёй,
Никто с усердьем не читает…
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Своё утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?
Вот истинный Лермонтов – бунтарь, философ, готовый погибнуть в бою во имя высоких целей, раскрывающий свой мир через сравнение себя с кавказским кинжалом, прошедшим боевой пусть. Но не только это хотел выразить поэт. Он также обращается с призывом к людям, погрязшим в бытовых вопросах, в роскоши, предупреждая о том, что это путь к деградации. Клинок для поэта – это пример для подражания, ибо никак иначе нельзя воспринимать его слова, полные восхищения боевой славой:
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой;
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных.
Своё потрясающее стихотворение поэт завершает вопросом, адресуемым своему клинку, но мы понимаем, что на самом деле он обращается к обществу, прожигающему свой век в роскоши, страхе, лицемерии и лжи:
Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны…
Проснёшься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Есть обоснованное мнение о том, что в образе кинжала поэт изобразил себя и своё отношение к российскому обществу того времени. И в какой-то мере стихи поэта были пророческими, и судьба его была перерешена. М.Ю. Лермонтов часто обращался к образу холодного оружия в своём творчестве, ибо был хорошим знатоком и ценителем кавказского оружия. Например, в произведении «Герой нашего времени», где он воспел знаменитую шашку «Гурда»: «А шашка его настоящая гурда, приложи лезвие к руке, сама в тело вопьётся...», — или в рассказе «Кавказец», где воспет кинжал знаменитых мастеров «Базалай»: «У него завелась шашка, настоящая гурда, кинжал – старый базалай, пистолет закубанской отделки». Однако он был не единственным, кого клинковое оружие вдохновляло на творчество.
А.С. Пушкин тоже обращается к этому образу, хотя в отличие от М.Ю. Лермонтова он не был участником жарких битв с горцами на Кавказе. О восхищении поэта качеством и красотой кавказского оружия ярко говорит его поэма «Кавказский пленник»:
Он любовался красотой
Одежды бранной и простой.
Черкес оружием обвешен;
Он им гордится, им утешен;
На нем броня, пищаль, колчан,
Кубанский лук, кинжал, аркан
И шашка, вечная подруга
Его трудов, его досуга.
Ничто его не тяготит,
Ничто не брякнет; пеший, конный –
Всё тот же он; всё тот же вид
Непобедимый, непреклонный.
Гроза беспечных казаков,
Его богатство – конь ретивый,
Питомец горских табунов,
Товарищ верный, терпеливый.
Вообще, слово «кинжал» в этой поэме употреблено поэтом пять раз, причём в разных контекстах, часто для выражения очень важных мыслей поэта. А.С. Пушкин также часто обращается к образу боевого клинка в своём творчестве, связанном не только с его кавказским периодом жизни. Для поэта этот образ – идеальный и универсальный выразитель его мыслей.
Неудивительно, что в поэзии представителей народов Кавказа кинжал также занимал одно из ярких мест, и самое интересное то, что этот образ в произведениях кавказских поэтов формировался под определённым влиянием русской поэзии, особенно М.Ю. Лермонтова. Одним из самых ярких произведений, воспевших кавказский кинжал, является стихотворение «Кинжал» балкарского поэта Кайсына Кулиева.
Ты, выкованный мастерами,
Добру служил и злу служил,
За что в аулах матерями
Благословен и проклят был.
Сражал врага земли родимой,
Но и героя наповал
Рукой злодейской иль ревнивой
Ты, выхваченный, убивал.
Кружился ворон над убитым,
На весь аул рыдала мать,—
Картинам этим незабытым
Причастен ты по рукоять.
Знаменитый кинжал «Базалай» Мухаммада-Шафи – сына имама Шамиля, хранится в Национальном музее Дагестана. Фото Евгения Костина. Источник: https://etokavkaz.ru/kultura/sem-chudes-natcionalnogo-muzeya-dagestana
В этих строках поэт не просто восхищается искусством мастера, сотворившего страшное, но благородное оружие, но ещё ярко выражает то значение, которое имел клинок для горца в условиях постоянной борьбы с врагами. В этом К. Кулиев един с М.Ю. Лермонтовым. Однако К. Кулиев весьма оригинален, так как именно он первым обращается к образу кавказского кинжала как символу единства и борьбы двух начал, двух противоположностей, как символу, выражающему главную движущую силу бытия:
И не тебя ль, когда был молод,
Носил отец мой на ремне.
Тобой в горах мой брат заколот,
Два чувства будишь ты во мне
Двух этих чувств пойми причину
И за неё не обессудь, –
Тебя вонзала храбрость в грудь,
А трусость всаживала в спину.
Сталь боевая обнажалась,
Холодная, была пряма,
А в ней то солнце отражалось,
То кровью запекалась тьма.
То был ты славен, то ничтожен,
В зависимости от того,
Кто вырывал тебя из ножен
И убивал тобой кого.
Порой ты беден был, но страшен
Своей чеканной простотой,
Порой насечкой был украшен
И рукоятью золотой.
Но там, где рек кипят истоки,
Тебя ковавший уповал
На то, чтоб ты, судья жестокий,
Безвинного не убивал.
Но самому тебе учесть ли,
Сколь раз в минувшие века
Неволила, защитник чести,
Тебя бесчестная рука.
Я к равнодушным не причислен,
Иную славу я стяжал.
Ты дорог мне и ненавистен,
Кавказский кованый кинжал.
Творчество К. Кулиева пронизано такими философскими сентенциями, которые ещё только предстоит раскрыть. Но стихотворение «Кинжал» является одной самых ярких граней этой философской поэзии Кулиева. Это всего лишь несколько примеров того мощного порыва наших великих поэтов, который питался образом кинжала, образом клинка…
Все статьи номера: На острие клинка №12, 2023
