Интервью об истории Гильдии мастеров-оружейников дал нашему журналу председатель правления Гильдии, художник-оружейник Геннадий Соколов
Михаил Кречмар (далее М. К.): 25 лет, четверть века. Это значительная часть жизни современного Российского государства, которое существует на сегодняшний день 33 года. Есть такое выражение в популярной литературе про успех в бизнесе: «Расскажите про гараж». Есть стереотип, что многие интересные вещи в большом бизнесе начинались «в гаражах». Какой был «гараж» в вашем случае? Кто были люди, которые работали в самых первых гильдейских «гаражах»? И почему возникла Гильдия?
Геннадий Соколов (далее Г. С.): Есть история даже до «гаража». Без неё невозможно понять историю Гильдии. В 1992 году я в звании подполковника уволился из вооружённых сил, поработал немного в нефтяной компании INEX. И там судьба меня свела с Олегом Евгеньевичем Бобковым. Он поведал, что есть уникальные мастера – художники, оружейники, хорошо бы их приютить, они все в подполье творят. Хорошо бы создать галерею, чтобы людям показать всю эту красоту. Привёл Корешкова, Данилина, Семёнова, Курбатова и ещё несколько человек, пять-шесть. Привезли они свои вещи. Я как увидел – обомлел. Я сам хотел быть художником с детства. Но мама, истовая казачка, была категорически против: с её точки зрения, художник – это пропащий человек, пьяница и неудачник.
Выставка «Клинки России 2001» в парадном вестибюле Оружейной палаты. В первом ряду в центре – Алексей Константинович Левыкин, заведующий сектором оружия Оружейной палаты. 1998 год
Родители у меня обыски проводили, карандаши, бумагу, краски – всё изымали, только бы я не стал художником. И вот через много лет круг замкнулся, когда я увидел это искусство. Александр Голушко, руководитель компании, проникся: мол, раз ты у нас «рукастый», будешь курировать эту галерею. Выделили помещение, деньги, решётки поставили, сейфы. Так и началось. Попросил Корешкова на память мне сделать клинок с его уникальным травлением. И сразу зачесалось… Сделал нож и понял, что это моё дело, я могу и хочу. Пригласили генерала Панкратова, он был на Москве тогда главный милицейский начальник. Приехал, и воскликнул: «О… сколько оружия!» Там ещё гладкоствольное оружие было, отделанное Семёновым, Данилиным. Ну, посадили, коньячок, кофе. Час посидел, говорит, мол, до чего же мы отупели. Какая красота здесь. Встаёт и выходит, в двери повернулся и говорит: «Разрешить я вам не могу, но и запрещать не буду». Повернулся и ушёл. Я спрашиваю у коллеги-сослуживца, который и пригласил Панкратова: «И что это за резюме?» – «Ну всё, даст команду разрешительной системе нас не трогать». И галерея открылась. Без документов, но открылась. А я уволился, ушёл на вольные хлеба. Это был 1993 год.
Прошёл год. Галерея получила лицензию на работу. Потом переехали на Арбатскую площадь, дом номер один, такой флигелёк там был, напротив кинотеатра «Художественный», уже там галерею открыли. Сейчас этот флигель снесён. Совместными усилиями придумали название – галерея авторского оружия «Русские палаты». Было дело, и «авторитеты» наведывались. Так забавно приезжали, на «гелендвагенах», охрану у входа поставили. А в галерее посетители. Они этим зрителям – извините, пожалуйста, к выходу. Времена были 94–95 гг. И покупали, а не… экспроприировали. Такие времена были.
Общее фото участников выставки в Государственной думе Федерального собрания РФ на первом чтении поправок в закон «Об оружии», 2001 год
Мы, мастера, приходили в галерею сдавать работы. Мобильных телефонов тогда не было, и Олег Бобков, умный человек, позволял нам в любое время приезжать. В галерее была кухонька и ещё небольшое помещение, где мы сидели, железками бряцали. Чай пили, советовались, делились опытом. Бобков работает с клиентами в галерее – а мы в кухне кучкуемся. И Архангельский был, и Самурай, много мастеровых наведывалось. Это было наше место, наш дом. Прошло время, галерею у Бобкова отобрали. Одни непонятные люди сменили других непонятных людей, съехали на завод «Калибр», на Алексеевской. Переформатировали организацию. Создали производство. Приходишь туда, принимают вежливо, затем на часы смотрят, извиняются, мол, у нас работа. Мы поняли, что в «Русских палатах» мы больше не нужны. Со временем руководство галереи стало серьёзными специалистами, но уже в области оружейного антиквариата. Получилось так, что мы остались без галереи, которую мы создавали своими усилиями, авторитетом, именами.
Следует отметить, что ещё в далёком 1994 году случилось краеугольное событие, кардинально повлиявшее на нашу жизнь: нас заметила Оружейная палата. Директором музеев Московского Кремля была Ирина Александровна Родимцева. Она не только сделала небольшую выставку наших работ в 1995 году, но и предоставила нам возможность исследовать работы старых мастеров в фондах Оружейной палаты. Там Алексей Левыкин, Игорь Комаров давали нам возможность видеть, держать в руках работы старых мастеров, прикасаться к классике.
Выступление на Всероссийской конференции, Министерство внутренних дел, Москва, 2004 год
Ирину Александровну мы с коллегами называем Матушкой. Она нам всё давала, чтобы мы набирались знаний. Затем в 1999 году в парадном вестибюле Оружейной палаты была ещё выставка «Клинки России». И всё это время мы с Валентином Тимофеевым и коллегами думали о нашем будущем, о том, как нам жить. Мы разобщены, каждый сам по себе, ещё и ходим под статьёй. Мы с Данилиным поговорили с Корешковым, с Аксёновым, со всеми – мол, давайте соберёмся, потому что по одному нам не выжить, надо что-то делать. Встретились в столовой, на Белорусской, на часовом заводе, осенью 1999 года, двенадцать человек нас было, и долго обсуждали, что надо создавать организацию и решать наши проблемы.
Вот я, например, уже сложившийся мастер, я хочу быть публичным, хочу безопасно и законно работать, повышать свои знания и навыки, хочу заработать имя, и оно принесёт в дальнейшем дивиденды. Мы уже поняли, что организацию нужно создавать не просто оружейников, а творцов области оружия, задел у нас уже был. Валентин Тимофеев озвучил главное, что надо сделать – решить законодательный вопрос. Прикинули примерно задачи организации. Все согласились, что решение этих задач – самое важное для нас. Поскольку я озвучил главные цели, то сам себя и предложил председателем, коллеги поддержали. Мы понимали, что руководитель должен быть из Москвы, потому что все вопросы можно решать только здесь. На первом собрании мы выработали очень интересный административный момент: никого не назначать на должности – работают только те, кто сам вызвался, тогда будет толк. Но каждый член Гильдии должен вносить посильную лепту в общий котёл. Организация уже выкристаллизовалась.
Наступил 2000 год, случилась очередная выставка в Оружейной палате. На открытии выставки Ирина Родимцева сказала гостям, журналистам, чиновникам: «А люди, которые это создали – на грани закона или за гранью даже». После выставки нас пригласили в МВД, к начальнику управления генерал-майору Николаю Ивановичу Першуткину. Он собрал разные подразделения: там и из криминалистического центра были, и из юридического отдела и др. Сидим мы такие зажатые, правоохранителей мы, по привычке, сильно опасались. Сотрудник криминалистического центра шёпотом, но так, чтобы слышно было, говорит: «Вы не волнуйтесь, мы вас посадим, но лес валить вы не будете, будете тем же на зоне заниматься». Першуткин кулаком по столу ударил: «Всё, повеселились, нам надо что-то делать». И началась многолетняя работа. Мы вступили в Союз художников России, что стало первой зацепкой к легализации. Затем была Всероссийская конференция в МВД в Москве, генерал Першуткин так сказал в своём выступлении: «Мы должны сохранить это искусство в России, а то разбегутся по всяким Англиям и Франциям!»
Нам по жизни везло с людьми. Родимцева запустила нас святая святых в Кремле, в Хранилище, которое нас питало творческими идеями. Николай Иванович Першуткин, Леонид Владимирович Веденов, Александр Иванович Гуров, председатель комитета по безопасности Госдумы, нам очень помогали. И Иосиф Давыдович Кобзон писал письма в нашу пользу: и в Министерство внутренних дел, и в Министерство культуры – он был в руководителем комитета по культуре Госдумы в то время. Алексей Дмитриевич Гнедовский – наш многолетний, искренний друг, и многие другие...
Выставка в Министерстве внутренних дел, приуроченная ко Всероссийской конференции, Москва, 2004 год
Первое слушание поправок к закону «Об оружии» прошло в 2001 году – чтобы появился новый тип или новый вид оружия: «оружие, имеющее культурную ценность». 15 лет ушло на законотворчество, и только в 2016 году были приняты и вступили в силу наши поправки. Мы ещё настаивали, чтобы в реестр профессий РФ была внесена профессия художника-оружейника, но… пока не сложилось.
20 лет подряд мы каждый год, а то и по два потока, выезжаем в Санкт-Петербург, на научно-практические стажировки в Государственный Эрмитаж, знакомиться с предметами из оружейной коллекции Арсенала. Знакомимся с предметами декоративно-прикладного искусства и в других отделах. Мы восполняем недостаток знаний о работах старых мастеров. Многие наши гильдийцы после этих командировок в Эрмитаж работать стали увереннее, ярче, утончённее.
М. К.: Получается, Гильдия началась с 12 человек, которые собрались в этой столовой и решили, что надо жить по-новому. А сейчас вас сколько?
Г. С.: Сейчас 85. Мы за числом не гонимся. Нам не нужна тысяча людей. Мы не берём в Гильдию нулевиков обучать, потому что нет возможностей. Вот мне 71 год, я не могу позволить себе учить. Если надо, пожалуйста, приходи, я тебе всё покажу, что умею делать. Но учеников брать я не могу. Поэтому у нас изначально было жёсткое требование: в Гильдию принимаются только сложившиеся мастера, работающие или желающие работать в сфере авторского оружия. Подчёркиваю: не украшенного, а авторского холодного художественного оружия.
Страшный сон в душную лунную ночь накануне полнолуния
М. К.: Геннадий, вы сейчас рассказывали про то, как всё это создавалось. Вы были человеком, которого вообще от художества пытались отлучить. На деле у нас значительная часть людей в стране такая. У нас не было в истории последних ста лет серьёзной традиции авторского художественного оружия, вы создали её сами. А вы ювелиркой занимаетесь?
Г. С.: Занимался, сейчас нет. После многих лет работы с оружием ювелирка мне кажется пресной!
Гильдия мастеров-оружейников – это не только полезно, но и очень интересно!
Илья Куликов, член Гильдии мастеров-оружейников
Что заставляет людей, увлечённых оружием, мастеров-оружейников, кузнецов, ювелиров, гравёров, резчиков по дереву и кости объединяться в гильдии? Обширные цели и задачи, которые Гильдия мастеров-оружейников ставит перед собой.
- Объединение художников и мастеров, участвующих в создании авторского художественного оружия, с целью представления их интересов в государственных органах, коммерческих и других организациях.
Очень важный пункт. Мастерам-одиночкам очень сложно, а порой невозможно участвовать в выставках в различных музеях страны. Особенно в крупных музеях, таких как Эрмитаж, ГИМ, музеи Кремля. Правление Гильдии берёт на себя решение всех организационных и юридических аспектов проведения таких мероприятий.
- Воспитание уважения к культурному наследию России, каковым является авторское художественное оружие как оружие, имеющее культурную ценность.
Правление Гильдии договаривается с крупными музеями страны о проведении практических стажировок в запасниках Эрмитажа, ГИМа, Военно-морского музея, Горного музея, где в запасниках лежит огромное количество оружия всех времён и народов. На стажировке члены Гильдии могут осмотреть, подержать в руках кинжалы, сабли, мечи. Рассмотреть детали, понять художественные приёмы, напитаться вдохновением работ старых мастеров.
- Возрождение интереса к истории и дальнейшее развитие традиций российского оружейного искусства как у нас в стране, так и за рубежом.
Гильдия регулярно выпускает альманахи с лучшими работами этого года, раз в несколько лет выпускается крупный художественный альбом с работами членов Гильдии. Фотографии работ и статьи об авторском холодном оружии публикуют различные оружейные и охотничьи издания. Ведётся сайт Гильдии и страницы в соцсетях.
- Возрождение и развитие культуры обращения и коллекционирования оружия, имеющего культурную ценность, пользования им.
Регулярно проводятся встречи гильдийцев с крупными коллекционерами оружия, издателями тематических журналов и книг, с производителями оружия и руководителями оружейных заводов.
- Поиск молодых талантливых авторов художественного оружия и оказание им поддержки в совершенствовании их профессионального мастерства.
Общение членов Гильдии вне своего круга привлекает множество талантливых молодых мастеров, которых приглашают на ежегодные собрания Гильдии, где можно и себя показать, и других посмотреть. Многие после этих дружеских посиделок подают заявление на вступление в Гильдию.
- Создание школы эстетического воспитания и оружейного мастерства для повышения профессиональных и творческих возможностей художников оружия.
На регулярной основе маститые мастера Гильдии проводят мастер-классы, показывают секреты мастерства, делятся нюансами технологий, инструментами, технологическими приёмами. Да и зачастую просто вместе создают новое произведение, создавая малые трудовые коллективы внутри Гильдии.
- Содействие развитию международного сотрудничества в области изучения культурного оружейного наследия государств, направленного против использования оружия как способа разрешения социальных конфликтов, насилия, жестокости и разжигания национальной розни.
Гильдия мастеров-оружейников налаживает контакты с мастерами и профессиональными объединениями из стран ближнего и дальнего зарубежья. Многие из них приезжают на собрания Гильдии, где укрепляют дружбу и мастерство увлечённых людей из разных стран и религий. Совместные застолья, песни и танцы у костра стирают любые рамки. Многие потом дружат семьями и проводят время вместе уже вне рамок официальных мероприятий. И это ещё одно достижение Гильдии мастеров-оружейников. Поэтому быть членом Гильдии – очень увлекательное занятие.
Все статьи номера: На острие клинка №13, 2024
